Отвечает Елена Бочкарева, психолог, психотерапевт

Отвечая на этот вопрос, я делаю предположение, что вопрос задает специалист-психолог. Избирательный отказ от речи (другими словами — элективный мутизм) — это не такое уж редкое явление среди поведенческих реакций детей дошкольного возраста. Довольно часто это является формой пассивного протеста на какое-то хроническое неблагополучие ребенка.

Для того, чтобы исследовать патогенез симптома важно, с одной стороны, получить полную картину происходящего глазами родителей ребенка; с другой стороны — расспросить о симптомах воспитателей дошкольного учреждения. Нас интересует: когда появился симптом, какие события предшествовали появлению симптома, как именно симптом проявляется, есть ли избирательность по дням недели, предпочтения воспитателей (с кем-то говорит шепотом, с кем-то молчит)…

И так же важно получить информацию от самого ребенка. Ведь говорить он может не только словами, ребенок может многое рассказать о себе и своем состоянии через рисунки, метафорические карты, игры с песком или марионетками… Важно, чтобы ребенок в контакте с психологом, чувствовал искренность психолога-человека, а не только интерес психолога-диагноста.

Можно прямо сказать ребенку: «Я беспокоюсь, что ты не можешь разговаривать с другими детьми и взрослыми в детском саду. Я хочу помочь тебе. И очень прошу тебя помочь мне понять, как лучше всего я смогу быть тебе полезным».

Для детей с элективным мутизмом у нас есть серия сказок и мульфильмов

Отвечает Светлана Чижова, клинический психолог, психотерапевт, супервизор

Самоповреждение у подростков, как, впрочем, и у взрослых, часто является внешним проявлением глубоких душевных переживаний, «перегрузки» психики, а иногда это и симптом тяжёлого психического расстройства. В любом случае, когда речь заходит о самоповреждении, мы должны забыть слова «манипуляция» и «демонстративное поведение». Самоповреждения — это реакция на стрессовые события, внешние или внутренние. Эмоциональные переживания настолько сильны, а чувства так невыносимы, что подросток не находит другого способа с ними справиться, чем нанести себе самоповреждения. Справляться с этими эмоциями, контролировать их в момент наивысшего напряжения просто невозможно. Первичным мотивом, о котором часто говорят те, кто наносит себе самоповреждения, является снятие этого напряжения. Часто это самонаказание. Подростки говорят о непереносимом одиночестве, злости, страхе, интенсивность которых снижается, когда появляется физическая боль.

И субъективно для многих это единственный способ обходиться с проблемами или переживаниями. Если это не манипуляция или демонстративное поведение, что же тогда делать? Точно не паниковать! Но это не значит игнорировать. Нанесение себе порезов, причинение ожогов, глубокие царапины и др. не всегда говорят о необходимости срочной госпитализации или о наличии высокого суицидального риска, хотя и это тоже надо исключать, как иногда и нельзя обойтись без помощи врача-психиатра. В первую очередь важно увидеть, заметить и постараться открыто поговорить с подростком о том, что происходит. Вы как родитель или другой значимый взрослый в его жизни — неважно. Важно не оставить это незамеченным, а ещё за этот поступок не обвинить, не напугать, не наказать за «плохое поведение» и «что всех перепугал».

И, конечно, не применять насилие. Быть рядом и быть готовым об этом говорить и помочь, при этом не спугнуть, не надавить, не вызвать ещё большую агрессию или ухудшение состояния.

«Практически нереальная задача», — скажете вы. Правда, сложная, но очень важная. Что-то происходит с вашим ребёнком, и в этот момент необходимо пристально посмотреть, как ему живётся: дома, в школе, со сверстниками. Как он живет и почему у него болит? Почитайте про селфхарм в интернете, посмотрите ролики на YouTube. Поищите ДБТ-терапевта в своём городе или в сети, придите сами к нему и поговорите о том, как говорить о самоповреждениях с вашим ребёнком и откуда это берётся. Будьте рядом. И позаботьтесь о том, чтоб и рядом с вами был кто-то, с кем можно про это говорить.

Дополнительно материал о подростках и для подростков здесь.

Отвечает Ирина Млодик, детский психолог, экзистенциальный психотерапевт

Вы стыдитесь за свои ошибки в прошлом, полагаю, потому, что сейчас вы бы все сделали по-другому. Теперь, когда вы уже столкнулись с последствиями вашего выбора, вы видите, что судя по всему, выбор был не удачен. И вам стыдно за ту вашу непредусмотрительность.
На самом деле, полагаю, что будучи тем человеком, кем вы были тогда, в тот момент прошлого, вы не могли поступить иначе. Это вам сейчас кажется, что вы могли, но сейчас вы уже обладаете знаниями будущего, которое тогда ещё не наступило, особенно с точки зрения случившихся последствий. Теперь вы стали умнее, взрослее, мудрее, чем тот юный человек, возможно, узнали что-то новое, что-то прочитали в книгах, статьях, открыли в себе новые части личности, научились анализировать, смотреть на ситуацию более объемно. И с высоты этого знания теперь судите и стыдите то молодое существо, которым вы были когда-то. Это как минимум несправедливо, а как максимум — неэффективно.
Долго остающийся в нас стыд, который невозможно пережить до конца и отпустить, не делает нас лучше, не уберегает от новых ошибок, как может показаться. Он просто делает нас плохими, недостойными, и не даёт возможность принять тот простой факт, что и тогда, и сейчас, и в будущем мы будем поступать, исходя из внутреннего и внешнего контекста (из того, какие мы на данный момент и мир вокруг нас). А судить себя будем из другого контекста, из будущего, в котором мы не можем оказаться раньше, чем оно наступит, и потому наши ошибки неизбежны, и никто не может их избежать.

Подробнее про стыд смотрите в видео-лекции с одноименным названием «Стыд»

Отвечает Мария Павлова, психотерапевт, преподаватель, супервизор

Я не знаю, сколько лет автору вопроса и как давно автор ищет опору в профессии, доверие к группам, знания. Возможно вообще есть проблема с доверием, поиском рефферентных групп, тревогой реализации в таких группах. С моей стороны эти слова лишь спекуляция, основанная на формулировке вопроса. Но без всяких спекуляций я точно знаю, опираясь на свой почти 30-летний опыт учеб и 20-летний опыт преподавания, что нужно начать учиться хоть где-нибудь.

Опыт разочарования поможет найти более профессиональную учебу, опыт взаимодействия с другими учащимися выведет на толковых учителей и реальные профессиональные сообщества. Мой опыт учебы также напоминает мне, что где бы я ни училась, я находила в этом пользу своей практике, пусть даже и от противного: «так я делать не буду, а как буду?»; «с этим я не согласна, но что я сама думаю по этому поводу?». Разочарование продвигало меня вперед не меньше, чем любой другой положительный опыт, и мне всегда везло найти достойные учительские объекты для подражания. И это снова возвращает меня к спекуляции о доверии.