О подростках. Коротко и главное.
Автор статьи Ирина Млодик
Работая психологом в школе, я каждый раз удивлялась, когда учителя устало и сокрушённо качали головами: «Ох уж этот 8а (7б или 9в)! Совсем перестали учиться!»
Снижение успеваемости и желание учиться у подростков обычно заботит не только учителей, но и родителей, и, как правило, совсем мало заботит самих подростков.
Попробуем разобраться, почему так.
Во-первых, нам нужно понять, что подростковый возраст — это возраст кризиса. Кризис — это когда что-то старое должно исчезнуть и что-то новое появиться.
«Старое» в данном случае — детские модели поведения, основа которого — послушание воле взрослого. «Новое» — взрослые модели поведения, которыми начинает овладевать ребёнок.
Таким образом, родительская и учительская мечта — подросток вне кризиса — на самом деле особо сложная ситуация, потому что не вошедшая вовремя в естественный возрастной кризис психика ребёнка повлечёт за собой невыполненные психические задачи кризиса.
Какие же это задачи?
1. Ещё один этап сепарации, отделения от родительских фигур: повышающаяся автономность, желание самому принимать решения, учиться самому управлять своими выборами, решениями и сталкиваться с их последствиями.
Отделение невозможно без протеста, отрыва, «выбрасывания» взрослых ценностей и смыслов только для того, чтобы потом сложить из них свои собственные (часто весьма похожие на родительские). Протест проживается в основном двумя путями: агрессивно или депрессивно. Агрессивная форма более неприятна для окружающих; агрессия может оформляться в разные формы в зависимости от личных особенностей и воспитания. Депрессивная форма (выбирается в случае, если агрессия внутренне или внешне запрещена) на самом деле значительно опаснее, хотя депрессивный подросток как раз никому не приносит серьёзных проблем. Но поскольку такие дети замыкаются, уходят в себя, они часто не могут выполнять и другие задачи кризиса, чем начинают отличаться от других детей, и это угнетает их ещё больше. Самым опасным в этом случае окажется суицид в момент особого одиночества и отчаяния ребёнка. Поэтому с подавленными детьми стоит быть особенно внимательными. А на агрессию детей реагировать с пониманием, не принимая её на свой счёт, осознавая, что в сути своей агрессия их не персональна, не столько направлена на вас, сколько на весь взрослый мир.
2. Вторая задача кризиса — узнать, «кто я такой» как взрослый человек. Дети что-то знали о себе, о том, какие они дети, но у них нет представлений о том, каковы они как взрослые. Ответить на этот вопрос невозможно просто глядя внутрь себя, понимание «кто я» формируется через отражение другими людьми. Поскольку близкие взрослые подростков чаще всего продолжают видеть в них детей, то дома, как правило, им сложно получить это отражение. Поэтому подростки идут « в народ», то есть к друзьям и одноклассникам. До появления социальных сетей все подростки увлекались анкетами, теперь социальные сети позволяют получать множество отражений, формировать своё «лицо» через создание собственной странички.
Поэтому не стоит удивляться, когда ребёнок проводит много времени в социальных сетях. Есть значительная польза в таком времяпрепровождении. Хотя реальные встречи, например в психологической группе, ещё эффективнее решают эту задачу.
3. Третья задача кризиса — ответить на вопрос «кто они — другие люди», то есть разобраться с отношениями. Понять, как устроены взрослые социальные связи. Как знакомиться, как дружить, почему кого-то отвергают, а кто-то становится лидером, как конкурировать с другими и как сотрудничать. Как организовать себе группу поддержки и почему кто-то умудряется настроить себя против всех.
И эта задача, как вы понимаете, выполняется только в активном общении с другими. Подростковые тусовки взрослые почти всегда считают зряшным времяпрепровождением, в то время как дети заняты серьёзной задачей (даже если они не осознают этого). Если подросток перестаёт общаться в период подросткового кризиса — это серьёзный симптом, который должен не радовать взрослых, а серьёзно беспокоить. Во-первых, потому, что это может быть симптом депрессии или другого заболевания, во-вторых, ребёнок пропускает возможность укреплять свой эмоциональный интеллект и социальные навыки, а без них во взрослой жизни будет очень сложно. Поэтому любые внеклассные мероприятия, где дети просто общаются друг с другом и проводят время, так нравятся подросткам, потому что совершенно им необходимы.
4. И четвёртая задача кризиса — ответить на вопрос «кто я в рамках своего пола», то есть развивать свою половую идентичность, осознание женственности и мужественности, ощущение собственной сексуальности. «Какая я девушка или юноша», понимается также через отражение других, в отношениях первой любви, встреч, ссор, разлук, предательств и надежд.
Нарождающаяся сексуальность занимает у подростка много психических сил: меняются отношения с телом, «бушует» гормональный фон, подростки, как правило, захвачены сильными чувствами и переживаниями, всё проживается остро, любое замечание или попытки стоять на пути кажутся очень враждебными и атакующими.
Задачи громадные, но чрезвычайно значимые отнимают много сил, захватывают, мучают, кроме протестной агрессии приносят множество разноплановых переживаний: тревоги, стыда, страха, растерянности. При этом внешне чрезвычайно ранимые в это время дети могут выглядеть как циничные, агрессивные и безответственные люди. Это, естественно, защитный панцирь, призванный сохранить ранимое и только формирующееся новое «тело» его психики. Любой психолог об этом знает, но для учителей и родителей подросток выглядит обманчиво устойчивым и крепким в своей бесконечной борьбе за самостоятельность и взрослые права, и они начинают атаковать этот панцирь, чем только ухудшают ситуацию. Подростку не всегда хватает сил защититься, и негативные отклики, критика, обесценивание и высмеивание больно ранят его.
Что нам становится очевидным, когда мы смотрим на эти психические задачи? Что в них совсем нет место процессу обучения! То есть эти задачи не связаны с учёбой. Возможно, поэтому почти все дети, входящие в кризис, начинают хуже учиться. И действительно, никто не освободит детей на те 2–3 года, которые длится пубертатный кризис. Поэтому нам надо понимать, что подросток предпринимает невероятные усилия, чтобы в подростковом кризисе ещё и учиться. Хотя есть и такие дети, чья учёба серьёзно страдает, — возможно, потому, что им не хватает поддержки и сил, чтобы справляться со всеми задачами сразу.
Снижение успеваемости и желание учиться у подростков обычно заботит не только учителей, но и родителей, и, как правило, совсем мало заботит самих подростков.
Попробуем разобраться, почему так.
Во-первых, нам нужно понять, что подростковый возраст — это возраст кризиса. Кризис — это когда что-то старое должно исчезнуть и что-то новое появиться.
«Старое» в данном случае — детские модели поведения, основа которого — послушание воле взрослого. «Новое» — взрослые модели поведения, которыми начинает овладевать ребёнок.
Таким образом, родительская и учительская мечта — подросток вне кризиса — на самом деле особо сложная ситуация, потому что не вошедшая вовремя в естественный возрастной кризис психика ребёнка повлечёт за собой невыполненные психические задачи кризиса.
Какие же это задачи?
1. Ещё один этап сепарации, отделения от родительских фигур: повышающаяся автономность, желание самому принимать решения, учиться самому управлять своими выборами, решениями и сталкиваться с их последствиями.
Отделение невозможно без протеста, отрыва, «выбрасывания» взрослых ценностей и смыслов только для того, чтобы потом сложить из них свои собственные (часто весьма похожие на родительские). Протест проживается в основном двумя путями: агрессивно или депрессивно. Агрессивная форма более неприятна для окружающих; агрессия может оформляться в разные формы в зависимости от личных особенностей и воспитания. Депрессивная форма (выбирается в случае, если агрессия внутренне или внешне запрещена) на самом деле значительно опаснее, хотя депрессивный подросток как раз никому не приносит серьёзных проблем. Но поскольку такие дети замыкаются, уходят в себя, они часто не могут выполнять и другие задачи кризиса, чем начинают отличаться от других детей, и это угнетает их ещё больше. Самым опасным в этом случае окажется суицид в момент особого одиночества и отчаяния ребёнка. Поэтому с подавленными детьми стоит быть особенно внимательными. А на агрессию детей реагировать с пониманием, не принимая её на свой счёт, осознавая, что в сути своей агрессия их не персональна, не столько направлена на вас, сколько на весь взрослый мир.
2. Вторая задача кризиса — узнать, «кто я такой» как взрослый человек. Дети что-то знали о себе, о том, какие они дети, но у них нет представлений о том, каковы они как взрослые. Ответить на этот вопрос невозможно просто глядя внутрь себя, понимание «кто я» формируется через отражение другими людьми. Поскольку близкие взрослые подростков чаще всего продолжают видеть в них детей, то дома, как правило, им сложно получить это отражение. Поэтому подростки идут « в народ», то есть к друзьям и одноклассникам. До появления социальных сетей все подростки увлекались анкетами, теперь социальные сети позволяют получать множество отражений, формировать своё «лицо» через создание собственной странички.
Поэтому не стоит удивляться, когда ребёнок проводит много времени в социальных сетях. Есть значительная польза в таком времяпрепровождении. Хотя реальные встречи, например в психологической группе, ещё эффективнее решают эту задачу.
3. Третья задача кризиса — ответить на вопрос «кто они — другие люди», то есть разобраться с отношениями. Понять, как устроены взрослые социальные связи. Как знакомиться, как дружить, почему кого-то отвергают, а кто-то становится лидером, как конкурировать с другими и как сотрудничать. Как организовать себе группу поддержки и почему кто-то умудряется настроить себя против всех.
И эта задача, как вы понимаете, выполняется только в активном общении с другими. Подростковые тусовки взрослые почти всегда считают зряшным времяпрепровождением, в то время как дети заняты серьёзной задачей (даже если они не осознают этого). Если подросток перестаёт общаться в период подросткового кризиса — это серьёзный симптом, который должен не радовать взрослых, а серьёзно беспокоить. Во-первых, потому, что это может быть симптом депрессии или другого заболевания, во-вторых, ребёнок пропускает возможность укреплять свой эмоциональный интеллект и социальные навыки, а без них во взрослой жизни будет очень сложно. Поэтому любые внеклассные мероприятия, где дети просто общаются друг с другом и проводят время, так нравятся подросткам, потому что совершенно им необходимы.
4. И четвёртая задача кризиса — ответить на вопрос «кто я в рамках своего пола», то есть развивать свою половую идентичность, осознание женственности и мужественности, ощущение собственной сексуальности. «Какая я девушка или юноша», понимается также через отражение других, в отношениях первой любви, встреч, ссор, разлук, предательств и надежд.
Нарождающаяся сексуальность занимает у подростка много психических сил: меняются отношения с телом, «бушует» гормональный фон, подростки, как правило, захвачены сильными чувствами и переживаниями, всё проживается остро, любое замечание или попытки стоять на пути кажутся очень враждебными и атакующими.
Задачи громадные, но чрезвычайно значимые отнимают много сил, захватывают, мучают, кроме протестной агрессии приносят множество разноплановых переживаний: тревоги, стыда, страха, растерянности. При этом внешне чрезвычайно ранимые в это время дети могут выглядеть как циничные, агрессивные и безответственные люди. Это, естественно, защитный панцирь, призванный сохранить ранимое и только формирующееся новое «тело» его психики. Любой психолог об этом знает, но для учителей и родителей подросток выглядит обманчиво устойчивым и крепким в своей бесконечной борьбе за самостоятельность и взрослые права, и они начинают атаковать этот панцирь, чем только ухудшают ситуацию. Подростку не всегда хватает сил защититься, и негативные отклики, критика, обесценивание и высмеивание больно ранят его.
Что нам становится очевидным, когда мы смотрим на эти психические задачи? Что в них совсем нет место процессу обучения! То есть эти задачи не связаны с учёбой. Возможно, поэтому почти все дети, входящие в кризис, начинают хуже учиться. И действительно, никто не освободит детей на те 2–3 года, которые длится пубертатный кризис. Поэтому нам надо понимать, что подросток предпринимает невероятные усилия, чтобы в подростковом кризисе ещё и учиться. Хотя есть и такие дети, чья учёба серьёзно страдает, — возможно, потому, что им не хватает поддержки и сил, чтобы справляться со всеми задачами сразу.
Краткая памятка по подростку:
1. Он протестует, всё отвергает, ниспровергает— не пугайтесь. Держите основные границы, про остальное договаривайтесь, иногда можно и уступить — как ещё ему получить опыт? Позиция «взрослый — взрослый» с подростками значительно эффективнее срабатывает, чем «родитель — ребёнок».
2. У него есть друзья, и он проводит с ними много времени — радуйтесь, но желательно хотя бы иногда принимать их у себя дома, чтобы знать, с кем дружат ваши дети. У него нет друзей — помогите ему бывать там, где бы он мог их приобрести; если и это не помогает, ответите к психологу.
3. Подросток озабочен своей внешностью — это хороший знак, помогите ему выглядеть стильно и модно, а ещё лучше найти свой собственный стиль. Но не навязывайте ему своё видение — может оказаться, что вы отстали от молодёжной моды.
4. У подростка есть сложности в отношениях. Самое лучшее, если он сможет прийти с этим к вам, но для этого вы должны входить в круг его доверия. Поэтому доверяйте своим детям, чтобы в сложный момент они смогли довериться вам, а не посторонним людям.
5. Не воспринимайте лично его агрессию, но смотрите за формой: она не должна превращаться в хамство, грубость или насилие.
6. Постарайтесь верить в своего ребёнка или ученика даже тогда, когда в него трудно верить, помните, что подростковый возраст пройдёт, но всё, что он слышит в это очень восприимчивое время формирования его «нового психического тела», останется с ним навсегда. Меньше критики, больше трезвых авансов.
7. Повторяйте ему как мантру «Нужно учиться!», но с терпением и пониманием относитесь к тому, что успеваемость временно снизится.
8. Поддерживайте друг друга — так будет легче перенести этот сложный для всех период. Напоминайте друг другу о положительных сторонах вашего подростка. Это поддерживает, особенно когда ваша вера не так крепка.
1. Он протестует, всё отвергает, ниспровергает— не пугайтесь. Держите основные границы, про остальное договаривайтесь, иногда можно и уступить — как ещё ему получить опыт? Позиция «взрослый — взрослый» с подростками значительно эффективнее срабатывает, чем «родитель — ребёнок».
2. У него есть друзья, и он проводит с ними много времени — радуйтесь, но желательно хотя бы иногда принимать их у себя дома, чтобы знать, с кем дружат ваши дети. У него нет друзей — помогите ему бывать там, где бы он мог их приобрести; если и это не помогает, ответите к психологу.
3. Подросток озабочен своей внешностью — это хороший знак, помогите ему выглядеть стильно и модно, а ещё лучше найти свой собственный стиль. Но не навязывайте ему своё видение — может оказаться, что вы отстали от молодёжной моды.
4. У подростка есть сложности в отношениях. Самое лучшее, если он сможет прийти с этим к вам, но для этого вы должны входить в круг его доверия. Поэтому доверяйте своим детям, чтобы в сложный момент они смогли довериться вам, а не посторонним людям.
5. Не воспринимайте лично его агрессию, но смотрите за формой: она не должна превращаться в хамство, грубость или насилие.
6. Постарайтесь верить в своего ребёнка или ученика даже тогда, когда в него трудно верить, помните, что подростковый возраст пройдёт, но всё, что он слышит в это очень восприимчивое время формирования его «нового психического тела», останется с ним навсегда. Меньше критики, больше трезвых авансов.
7. Повторяйте ему как мантру «Нужно учиться!», но с терпением и пониманием относитесь к тому, что успеваемость временно снизится.
8. Поддерживайте друг друга — так будет легче перенести этот сложный для всех период. Напоминайте друг другу о положительных сторонах вашего подростка. Это поддерживает, особенно когда ваша вера не так крепка.
Почитать ещё