В лесном домике живут себе семья с удочеренной девочкой. В один день к ним стучатся в дверь четверо незнакомцев с очень странными зловещими орудиями в руках и заявляют, что мир погибает, что прямо сейчас происходит апокалипсис и что единственный шанс спасти человечество — кому-либо из партнеров убить другого добровольно. Тогда всё остановится. В подтверждение слов они включают телевизор с новостями, а дабы подтвердить серьезность своих намерений — убивают себя одного за другим жестоким образом на глазах у жильцов…
Шьямалан как режиссёр не боится гипербол и прямолинейной гипертрофированности. Для него мир — это сказка. В нём буквально живут герои комиксов, приведения повсюду просят о помощи способных их услышать, в кондоминиуме селится настоящая русалка, по кукурузным полям бегают инопланетяне («я поймал одного, он в кладовке»), а в лифте с вами может ехать сам дьявол. Однажды он уже показал конец света («Явление») более реалистично, логично и биологично, теперь вновь вернулся к данной теме, но уже в стиле более близком для себя.
Нам вместе с обитателями хижины час с небольшим придется решать, есть ли место в этом мире сказочному, иррациональному, мистическому, или нет. Четыре посланца с жуткими орудиями — это обычные люди, избранные высшими силами пророками через видения, несущие свет истины и пытающиеся спасти мир? Или же перед нами больные психопаты, а все совпадения ни что иное как сумма стресса, кортизола, адреналина, продуманного плана, случая и черепно-мозговой травмы, полученной в недавней потасовке? Дилемма осложняется весьма экзотичным образом: по идее, если семья выберет не спасать людей, то может стать новыми Адамом и Евой человечества… однако казус, так как у нас здесь Адам и Адам, и можно быть как угодно толерантным, но биология на этот счёт непреклонна. Ставки растут.
«Стук в дверь» без сомнения перформанс Шьямалана, которого в последнее время не любят продюсеры, так как сказочному в нашей жизни места нет, о чём красноречиво говорят сборы в кинотеатрах. Это он постучал к нам в дверь и, буквально убивая себя на наших глазах, пытается достучаться до верящего в мистическое и таинственное начала в нас. Способны ли мы найти в себе ребёнка, боящегося монстра в углу и под кроватью? Хотя делает это талантливый индиец довольно вероломно (если не дуболомно даже). В этом уязвимость фильма, который язык не повернется назвать откровением и расхвалить.
Но есть для меня помимо некоторого очарования в фильме ещё и интересная мысль, специально или случайно здесь присутствующая. Перед нами деконструкция героя. Что-то такое пытался проделать Скотт в своем великолепном «Советнике» (писал о нём здесь когда-то), на крайне реалистичном материале. В этой же ленте деконструкция вывернута и добротно приправлена романтизмом. Герой тут поневоле, как если бы Данко поймали, пытали и заставили вывести человечество из тьмы. Точнее пробудили бы в нём героическое, убивая себя на его глазах и утверждая, что это его ответственность. При этом оставляя выбор. Пробуждение героического начала — не иначе. И вопрос, которым я задаюсь после просмотра: может ли быть связано героическое с верой в мистическое и иррациональное? Что если вера в — условно — домового в шкафу как-то связана с верой в лучшее и «что есть что-то ещё помимо зримого»? Что если дабы иметь доступ к герою внутри себя, надо верить в нечто поверх рутины и спешащей по делам толпы, увязшей в порочном круге благополучия, и уметь это «нечто иное» замечать?